Судя по последним двум главам Noblesse, у авторов кто-то опустил рубильник с биркой "фантазия". То есть, по той главе как-то ещё не было заметно, а вот вместе с этой - так первая мысль. Зато у Рейзела появилась тетрадка и ручка с левой стороны (он левша что ли?), а то раньше сидел за пустой партой, или я опять что-то упускаю.
Меня всё мучает вопрос, где Франкен ухитрился заболеть этой бережливостью, если его Рейзел подобрал как бездомного котёнка.
Видимо, дело было так.
Постояв на перекрёстке, Кадис Этрама Ди Рейзел наконец-то нашёл в небе созвездие Большой Медведицы и отправился домой. После всех историй, которые поведал ему Музака, грех было не найти главную их героиню. Напоминала она, правда, что угодно кроме медведицы, ну да Музака тоже не очень нормальный, если подумать.
Огромный особняк дружелюбно мерцал во тьме жёлтым светом окошек. Хотя Ноблесс занимал всего одну комнату, и ещё несколько были отведены под хозяйственные нужды, Франкенштейн всегда зажигал свет везде, куда успевал забежать во время вечерней охоты на комаров. Вот и теперь поместье сияло так, словно в нём давали праздничный бал или приём для обитателей Лукедонии.
Всё ещё пытаясь понять, как сделать из ковша медведицу, Рейзел на автопилоте махнул рукою на дверь, вошёл в холл и понял, что оказался в чужом доме.
Надо же.
Рейзел поморгал.
Новые ковры, подсвечники, ковёр, портьеры вместо паутины.
Определённо, он не туда свернул.
Развернувшись, Ноблесс побрёл обратной дорогой, дошёл до перекрёстка и опять уставился в небо, подозревая, что за время его отсутствия ковш нарастил ещё пару десятков звёзд и всё-таки эволюционировал в млекопитающее.
Увы, эволюция была на стадии посуды, из которой Франкенштейн поливал в подвале свои плотоядные мохнатые помидоры, надеясь, что Мастер ни о чём не догадывается.
Сонно поморгав, Рейзел оттопырил мизинчик, коснулся подбородка и углубился в изучение дорожного указателя. Потом принял решение и пошёл домой.
И опять оказался в чужом поместье.
С той лишь разницей, что встречал его собственный Франкенштейн.
Франкенштейн, правда, был в новом костюме.
Может, это чужой Франкенштейн?
Слегка прикрыв глаза, Рейзел начал изучать человека.
Вот тут в причёске лёгкая асимметрия, которая осталась после кинжалов Рейгара Кертье.
Точно, Франкенштейн собственный. И сияет так, будто натёр себя полиролью.
- Мастер, я немного обновил интерьер. Вам нравится? - с почтительным полупоклоном произнёс слуга.
Ноблесс часто заморгал, потом с интересом окинул взглядом обстановку.
Значит, вот где медведица зарыта. Дом его, а мебель чужая.
- ...
Рейзел направился в свою комнату. И надо же такому случиться! Эта новая мебель начала просто выбегать ему навстречу и вазочка...
Дзынь!
Ноблесс замер и уставился себе под ноги, где по паркету рассыпались перламутровые осколки фарфора. А потом взгляд его медленно пополз влево, где Франкенштейна буквально трясло при виде черепков. Кажется, эта вазочка была очень дорога его сердцу и связана с какими-то воспоминаниями, а может, её вообще подарил очень дорогой сердцу человек.
- Н-ничего, - выдавил из себя слуга. - К-куплю ещё одну.
Значит, просто вазочка?
Вероятно, нет.
Всю ночь Рейзел сидел у постели Франкенштейна и укладывал ему на лоб холодный компресс. Кошмары, конечно, им обоим были привычны и даже приелись, но раньше их причиной было Тёмное Копьё, а теперь человек бормотал что-то про дизайн, фэн-шуй, интерьер и вазу. Ноблесс несколько раз элегантно покрылся холодным потом благородной пробы: ему только сейчас стало ясно, сколь ранима и чувствительна душа его контрактора.
И тогда он поклялся себе больше никогда ничего не портить.